Ты мой трофей  - Юлия Динэра

– Что ты здесь делаешь?

– Боги, испугал. Снова.

Его голос был ровным, узнаваемым, лицо – хмурая туча, в руке две влажные кисти разного размера.

Мужчина обошел меня и направился к высокому мольберту у окна, пролегающего во всю стену, я медленно побрела за ним, затем остановилась, разглядывая все вокруг. Холодный воздух бродил по коже, но кажется, это не мешало хозяину квартиры расхаживать тут в одних джинсах, приспущенных на бедрах. Я невольно скользнула взглядом по его идеально сложенному, очерченному торсу и сглотнула, затем обняла себя руками и снова огляделась. Мой взор упал на стеллаж позади. Помимо банок с красками и кистями, я обнаружила несколько восковых заготовок и направилась прямо к ним.

– Не трогай.

Я вздрогнула и обернулась через плечо. Мужчина, даже, не смотрел в мою сторону. Движения его рук были резкими и четкими, когда он работал кистью, и я не до конца еще понимала, что тут вообще происходит. Кажется, его руки увлекли меня больше всего. То, как работали его мышцы.

– Не знала, что ты рисуешь.

– Ничего не трогай здесь.

– Ладно. Эмм… Эти статуэтки. Ты сам их делаешь?

Он поднял на меня взгляд и задержал его, затем положил кисть, взял высокий табурет за своей спиной, поставил перед мольбертом, поменял холсты, а я наблюдала за каждым движением.

Мужчина вытер руки о тряпку, бросил ее на пол и подошел ко мне. Его руки легли мне на плечи, я подняла голову, его глаза проделали путь по моему лицу и ниже, затем вернулись обратно, я как-то сжалась не понятно от чего. Эти руки были слишком горячими для моего тела, даже в таком холодном помещении. Отведя взгляд в сторону, я поджала губы, понимая, что волнуюсь. Позвоночник зачесался, а это означало, что слишком волнуюсь. Нужно что-то сказать, спросить. Срочно!

– Эмм… Те картины в кабинете твои? Что… Что ты делаешь?

Он расстегивал пуговицы на моей рубашке!

– Сделай это сама.

Максим отошел на шаг, остановив упертый взгляд на мне, я нахмурилась, расцепляя руки.

– Что.

– Разденься.

– Зачем?

– Лишняя болтовня, Ариэль. Я могу сделать это сам, но боюсь. – Он замолчал. А меня уже по-настоящему начинало раздражать это имя.

– Это входит в пункт беспрекословного подчинения? – Спросила, на всякий случай.

– Считай, что так.

Я выдохнула и потянулась к пуговицам, несмело. Он продолжал наблюдать. С интересом. Словно каждое движение мое ловил.

Когда юбка и рубашка оказались у моих ног, я перешагнула через них, о чем сразу же пожалела. Он был так близко. Все его тело. С этим запахом, который даже краска не могла уничтожить.

– Полностью.

Вот блин. Что он задумал? Нравится мне это или нет, но сердце вообще как будто своей жизнью от меня живет. Не нужно так сильно стучать, это мешает. Пожалуйста.

Нащупав застежку лифчика, я неловко избавилась от него. И мужчина продолжал смотреть, как ни в чем не бывало, когда я также неуклюже снимала трусики. Все казалось таким странным, и мурашки по телу были вовсе не от холода.

– Я хотела кое-что спросить.

– Меня, по-прежнему, поражает твое смущение. – Он взял меня за плечи и усадил на высокий стул перед мольбертом. И словно лепил из меня что-то новое своими руками, будто те восковые фигурки. Поразительно, как он мог со всем этим справляться.

Его пальцы пробуждали волну электрических зарядов во всем моем теле, и надо бы сказать, моему здравому смыслу эту не нравилось, впрочем, как и обычно. Я сидела вполоборота, нога на ногу, Максим коснулся моих волос и стянул с них резинку, после чего вернулся к мольберту. Я все еще не могла поверить, что мы здесь. Точнее, что он здесь, и эта комната вообще имеет место быть в этой квартире.

– Я хотела спросить. у моей подруги небольшие проблемы, ей нужно уехать. – Не стану говорить, что нас по какой-то неведомой причине попросили съехать, иначе будет думать, что мне некуда пойти. Хотя, какая мне разница, о чем он подумает, правда? Я должна волноваться лишь о том, куда на самом деле пойду, когда срок договора истечет.

– У нее. У нас есть кот, так вот.

– Не болтай.

Краем глаза он посматривал на меня, делая какие-то частые и точные движения руками.

– Мне просто нужно забрать Оболтуса, можно он здесь поживет? – Господи. Вот и повернулся язык спросить. Подумать только. И у кого?

– Что?

Наконец, он поднял взгляд и задержал его на мне.

– Не что, а кто. Кот. Оболтус. Можно здесь поживет немного?

– Разумеется, нет.

Как будто я должна была ожидать что-то другое?

– Пожалуйста. – Жалобным голоском. Ага. Сработает? Конечно, нет!

– Никакой шерсти в моей квартире.

– Он не линяет. Клянусь. Я вычесываю его каждый вечер.

Мужчина молчал и просто таращился на меня, и я уже как раз позабыла о своей наготе, пока его взгляд не скользнул ниже по моему телу, и мой позвоночник пропустил мощный заряд. Мамочки.

Должно быть, ему просто следует одеться. Ну, конечно! Это все объясняет. Я молодая, и точно знаю, что не лесбиянка. Это все гормоны. И от воспоминаний о том, что он уже делал. Как трогал меня руками, языком. Блин, во рту пересохло. Закрыв глаза, я перевела дыхание, и когда открыла то, осознала, что мужчина все еще смотрит, и это был даже не взгляд на тело, словно он искал что-то другое, что-то, чего не понимал. Он положил кисть и, даже не вытерев руки, которые, между прочим, были в краске, подошел ко мне, я выпрямилась сильнее обычного.

– Не смотри так на меня, пожалуйста.

– Как «так»?

– Как ты смотришь.

– И как я смотрю?

– Ты знаешь.

Я опустила глаза, и тут же пожалела. Мне захотелось абсолютно ужасной вещи. Коснуться его тела, провести пальцами по мышцам и это вызывало бурлящий страх внутри меня. И если я поднимала глаза к его лицу. Он поразительно красив, со всей своей по-мужски привлекательной простотой. В джинсах. С растрепанными волосами. Господи, я ненавижу даже то, о чем думаю.

– Я знаю, что ты хочешь того же, чего и я, русалочка.

– Вряд ли. – Я сглотнула, и мой рот невольно приоткрылся, когда испачканные краской пальцы настырно прошлись по моим губам.

– Я чувствую себя гребаным малолеткой. Я могу трахнуть кого-то, только если закрою глаза и представлю тебя. Скажи мне, это нормально? – Он наклонился и шептал мне в ухо, отчего я, даже, боялась пошевелиться. Все внутри, словно шло по нарастающей, и я не могла больше ждать ни секунды, чтобы провалиться в ту пропасть, которая меня звала, поэтому резко подорвалась, собираясь уйти, даже наплевав на одежду.